Одобрено Вячеслав Пауков — "Без права на ошибку"

[PAUKK]

Обыкновенное начало и школьный период

Меня зовут Вячеслав. Я родился в 1997 году в городе под названием Самара. Город, как и большинство других в те времена, жил по своим жёстким правилам, 2000-е на улице, рост уровня преступности. Моя семья была самой обычной по меркам того времени: Отец - бывший военный, прошедший горячие точки, с закалённым характером и чёткими представлениями о том, что такое долг, честь и порядок. Мать - медсестра в городской поликлинике, добрая, терпеливая женщина, которая старалась уравновешивать наш дом, не давая мужчине в нём превращать воспитание в казарму.
С раннего детства я был активным и любопытным. Уже тогда начал проявляться интерес к техническим штучкам – я разбирал старые радиоприёмники, пытался собрать из разных подручных материалов какие-то самодельные устройства. Один раз чуть не устроил пожар в квартире, когда пытался сделать миниатюрную «петарду» из батареек и лампочек. Тогда меня отругали, но отец, вместо того чтобы запретить, принёс мне старую военную книгу времен Афгана, по сапёрному делу и сказал: «Мне нравится, что ты не сидишь без дела. Хочешь взрывать – делай это правильно». Я ничего особо и не понял, книга так и лежала на полке без дела. Мне было десять.
Школьные годы не были для меня простыми. Я никогда не был примерным учеником. Учителя часто жаловались родителям, что я слишком дерзкий, часто вступаю в конфликты и не уважаю дисциплину. Учёба давалась мне легко, но я редко уделял ей достаточно внимания. Гораздо больше меня интересовала улица, где шли совсем другие уроки. Я вырос среди дворовых разборок, и с раннего возраста научился держать удар. Часто приходилось драться – не потому, что хотелось, а потому что иначе нельзя было. Однажды я сломал нос старшекласснику, когда тот начал издеваться над парнем из младшего класса. Это был мой первый серьёзный конфликт, после которого меня прозвали «отбитым». Но с этого момента, меня стали уважать.
В старших классах я уже был не просто школьником – я стал частью дворовой тусовки. Мы часто устраивали драки с соседними районами, крутились возле клубов, зарабатывали на мелких подработках, иногда нарушали – но в рамках своей системы чести. Полиция знала наши лица, а мы знали, как разговаривать, чтобы не подставить ни себя, ни своих. Один раз я даже оказался в участке после драки у ночного клуба. Там мы зацепились с приезжими, и всё переросло в массовую потасовку. Отец тогда меня забрал. Он не орал, не бил. Просто посмотрел мне в глаза, с хмурым лицом и сказал: «Хочешь быть мужиком – думай, что делаешь. Не будешь думать – станешь расходником». Эти слова я запомнил навсегда.
​

Переезд и возможность на новую жизнь​

После школы стоял выбор: остаться в Самаре или ехать дальше. Отец настоял, чтобы я переехал в Нижегородскую область – на его родину. Сказал: «Там тебя не разорвет улица, и не пропадешь». Я не стал спорить. Так началась новая глава моей жизни. Я поступил в колледж в одном из областных городов, на новую для меня специальность, связанную с техникой, - программист. Для многих это был бы странный выбор после моего прошлого, но мне хотелось понять, как устроена система, система техники и компьютерных технологий. Учёба неожиданно затянула – я не просто учил теорию, я анализировал каждое правило, каждый код с практической точки зрения. Мне стало интересно, как можно использовать знания, чтобы не просто выживать, а действовать умно.На третьем курсе я начал посещать военные сборы, участвовал в студенческом военизированном клубе. Участвовал в тренировках, разбирал автоматы, изучал взрывные устройства, мины, боеприпасы. Тогда же окончательно понял, что хочу связать жизнь не с кабинетной IT практикой, а с боевой, практической службой. После окончания колледжа я подал документы в областное военное высшее училище. Поступил туда сразу, чему способствовали как мой физический и интеллектуальный уровень, так и рекомендации отцовских знакомых.
Поступление в Нижегородское высшее военное училище стало для меня настоящим испытанием на прочность. Конкурс был огромный, но я собрав всю волю в кулак, сдал экзамены на отлично и был зачислен. Учеба давалась легко, я быстро вникал в тонкости военной науки, с интересом изучал уставы и приказы. Казалось, что сама судьба предопределила мой путь. Однако, история длилась недолго. Однажды, в корпусе разгорелся конфликт из-за банального дела, моего товарища, с которым я хорошо общался, который спал над моей койкой, обвинили в воровстве. Словесная перепалка быстро переросла в массовую драку, в которой участвовали десятки курсантов. Ярость и адреналин захлестнули меня, и я не сдержавшись, тоже вступил в потасовку. Последствия были серьезными. Многих отчислили, и я оказался в очереди. Мир рухнул в одно мгновение. Но тут вмешался отец, использовав свои связи, чтобы меня убрали со списка. Этот случай стал для меня хорошим уроком. Я понял, что за свои поступки нужно отвечать, и что даже самые благие намерения могут привести к плачевным последствиям. С тех пор я стал более сдержанным и осторожным. Учеба продолжилась, и я с головой ушел в изучение армейского быта и юридических тонкостей, которые оказались невероятно полезными в дальнейшей службе.

Росгвардия. Взрывы.. - или же "Командир без любви"

После окончания училища я вернулся в Самару, к родителям. Хотел быть рядом, да и Самара – город, в котором знал каждый угол. Подал документы в местное подразделение ОМОН Росгвардии. Приняли быстро – заслуги, диплом, физподготовка и рекомендации сыграли свою роль. Я сразу обозначил желание служить в инженерной группе. Работал усердно, не срывался, не жаловался. Там, в Самаре, я дослужился до звания старшего сержанта. Было несколько серьёзных операций, один подрыв, где мы чудом выжили. Меня уважали, но я чувствовал: уперся в потолок. Дальше – только ротация.
Спустя несколько лет мне предложили перевод – в ОМОН «Беркут» Нижегородской области, туда, где я когда-то учился. Сказали:
«У тебя есть шанс, стать тем-кем мечтал. У них кадровый голод после последней операции. А у нас сам понимаешь, столько кадров что люди с высшим образованием, сидят в сержантах».
Предложение было неожиданным, но я понял – это шанс. Я согласился без раздумий. Вернулся в город, который уже знал, но теперь – как офицер.
Там меня приняли быстро. Уже в первые дни я познакомился с новым отрядом, прошёл проверку в тренировочной зоне, показал уровень. Через несколько дней меня назначили командиром инженерно-технической группы. Так быстро – потому что нужный опыт уже был, а свободной должности давно ждали человека с головой. Я взял ответственность. Руководство оценило мою точность, самообладание и то, что я никогда не бросал своих. Я быстро освоился в отряде, пока все ожидали старого, бестолкового, с постоянной недовольной ухмылкой, на новой должности. По крайнее мере, им так сказали.. - А потом, увидели меня, молодого бойца с улыбкой на лице и дружелюбием. Я не знаю почему, но я хоть только и приехал, но сразу увидел в таких же молодых бойцах, своих братьев и свою семью. Приняв свою должность, я начал отбор в свою группу, обучения и стажировки. На занятиях, всё легко, муляжи и петарды.. - Но вот на реальных операциях.. Сердце бьется чаще, впрыск адреналина и страх.

Мы работали и на разминированиях, и на обнаружениях самодельных взрывных устройств, участвовали в антитеррористических операциях.
Одним из самых тяжёлых эпизодов за всё время стала операция по обезвреживанию заминированного автомобиля в одном из ближайшего к части города. Мы прибыли на место по тревоге. Машина стояла во дворе жилого дома. Подозрение вызвало её странное положение и отсутствие владельца. Я первым пошёл к машине. Открыл дверь – и понял, что вся внутренняя часть набита взрывчаткой, а под сиденьем установлена ловушка. В это время на связь вышел сосед: сказал, что рядом, за стеной, спят двое его детей. В голове начал звенеть колокол. Я работал руками, но всё внутри дрожало. Мы сработали чётко, нейтрализовали заряд. Спасли весь дом. Но та ночь стала для меня одной из самых нервных за всю жизнь. После неё у меня впервые случился сильный тремор в руках, когда я просто держал ложку на кухне. Я тогда впервые осознал, что я не машина. Что всё это оставляет след. Постоянный.
Был и другой случай, более личный. Мы отправились на задание по зачистке сельской территории после сигнала о возможном схроне оружия. На подступах к пустому дому наш младший сапёр, Толик, 22-летний пацан, только прошёл стажировку, пошёл впереди – по неопытности, самовольно. Я отстал буквально на несколько метров, чтобы проверить другую линию. Резким взглядом, я заметил, как возле ног Толи тянется леска… - Раздался взрыв. Его не стало. Никаких шансов. Мы нашли обрывки формы, части рюкзака. Я до сих пор виню себя за это. Вроде бы не моя ошибка, но он был под моей ответственностью. Потом я ездил к его родителям. Смотрел им в глаза. И не знал, что сказать. Только стоял и слушал, как мать со слезами шепчет: «Он ведь только начинал жить…»
Такие моменты оставляют рубцы. Они не на теле – они внутри. Они меняют тебя. После них я стал жёстче. Отстранённее. И, наверное, это одна из причин, почему у меня никогда не складывалось с личной жизнью.
Дело не только в службе, а в том, что я всё время жил в режиме выживания. Я всё вкладывал в работу. Любовные отношения для меня были чем-то далёким, почти нереальным. Бывали эпизоды – после выездов или праздников, когда с парнями отдыхали, бухали, шли в заведение. Иногда подходила девушка, иногда я кого-то цеплял. Ночь проходила, как в тумане – страсть, алкоголь, забытые разговоры. А утром я просыпался и слышал, как она, не глядя в глаза, собирает вещи. Мы даже не обменивались номерами. Я снова оставался один – и как ни странно, привык к этому.

Так шли годы. Работа затягивала, дела росли. Постепенно стал замечать, что стал… расслабляться. Не в смысле слабости, а в смысле – позволять себе то, чего раньше не позволял. Мог проспать и опоздать на утреннее построение. Раньше бы отгрыз себе язык за такую халатность, а теперь просто отмахивался: «Устал. Дадут понять – разберусь». Мог отдать приказ, не вдаваясь в детали – полагаясь на опыт и интуицию. Иногда это срабатывало, иногда – нет. И вдруг в этом всём, среди выездов, пыли, пота и пороха, случилось нечто странное. В одном заведении, куда я иногда захожу выпить и выдохнуть, я увидел девушку. Она не была кричащей красавицей. Она была настоящей. С глазами, в которых – жизнь, с ухмылкой, которая не фальшивая, с походкой, как будто она знала себе цену, но не хвасталась этим. Я начал замечать, как стал специально заходить туда чаще. Садился за тот же стол, брал тот же напиток. Она обслуживала столы, разговаривала с другими, смеялась, иногда бросала взгляд в мою сторону. Я ловил эти взгляды, но… ничего не говорил. Я – сапёр. Я знаю, как обезвредить заряд. Но вот как подойти к живому человеку и открыть душу – этому я никогда не учился.
Я боюсь выглядеть нелепо. Я не молоденький парень, я мужик с поседевшими висками, с мозолистыми руками, с глазами, которые видели слишком много. Что я ей скажу? «Привет, я влюбился. Правда, не знаю, как с этим обращаться»?
Вот так и живу. Днём – командир, расчётливый, строгий, хладнокровный. Ночью – мужчина, который сидит один в квартире, смотрит в потолок и не может понять, почему его жизнь такая. Почему он боится любви больше, чем мины с часовым механизмом.
Я не знаю, что будет дальше. Может, однажды я наберусь смелости. Может, подойду, скажу пару слов – простых, без пафоса. А может – так и останется она той самой, о которой буду молча думать между выездами. Кто знает…
Но одно я знаю точно, внутри, под бронёй, под кевларом и маской – я остался человеком. И пока в груди бьётся сердце, пусть и в ритме тревоги, я буду идти вперёд. И, возможно, ещё успею не только обезвредить мины, но и построить что-то, что не взорвётся – семью, любовь, жизнь.

Служба в ОМОНе – это не просто форма и выезды. Это грязь, боль, страх, потери. Я видел много – и мины, заложенные под детскими качелями, и трупы после взрывов, и террористов, которые прятали фугасы в школьных автобусах. Я терял товарищей. Я не раз смотрел в глаза смерти. Моё первое боевое столкновение с применением оружия я помню до сих пор. Мы шли на зачистку здания, подозреваемый выскочил с поясом смертника. Я выстрелил первым. Это спасло нас, но мне ещё долго снился его взгляд. Потом это стало частью рутины. Не потому что мне нравилось убивать – просто это стало работой. Холодной, расчётливой.
Со временем я сблизился с руководством. Командир ОМОНа – человек прямой, но с головой, – стал для меня не просто начальником, а другом. Мы часто обсуждаем тактику, ходим в тир, иногда выпиваем по выходным. Я также познакомился с представителями других силовых структур. С годами у меня появились связи, которые иногда помогают решать вопросы, на которые по регламенту уходили бы недели. Система работает неформально, и с этим приходится мириться.
Я не идеален. Иногда, чтобы защитить своих, я вынужден прикрывать их действия. Да, бывали случаи, когда я подписывал документы задним числом, или «терял» рапорт. Но я никогда не переходил ту грань, где начинается настоящее преступление. Я знаю, что среди верхушки есть те, кто играют в опасные игры: обнал, коррупция, странные командировки. Я слышу, что творится, вижу. Но в это не лезу. Пока это не угрожает моим людям и моей чести – я стою в стороне. Мне это только на руку, от этого, меня руководство ценит всё больше и больше.

Я научился жить на грани — между законом и тем, что стоит по ту сторону от него. Мне не нужны медали и почести. Я просто делаю свою работу. Потому что знаю: если не я – то кто? Я стал таким, каким я есть, не по выбору, а по необходимости. Потому что в мире, где поспешные решения руководства могут стоить жизни, где связи и «блат» – это часть выживания, невозможно оставаться чистым до конца. Но я стараюсь держать границу. Потому что если её стереть – ты уже не сапёр, а просто подрывник без совести.

 

[PAUKK]

@cakeee @skebob - Тут конечно не 5 млн текста и запятых, нету литературных нот и прочего. Расписал от руки всё что пришло на ум. Био возможно когда то дополнится и станет BADCOP, когда мой пед станет готов к этому, но пока только вот это. Готов услышать ошибки и дополнения по тексту, детство и подростковый период по дефолту, он особо и не интересен никогда, не стал там писать что он обдолбанный с детства или прочей фантазии, всё как обычно, среднестатистический мальчуган, основная история лежит на уже взрослой ноте.

 

[skebob]

Привет, рассмотрю

 

[skebob]

Очень даже не плохо, одобрено. Хотелось бы видеть топик от ВНГ, смотреть за игрой фракции, с новым лидером она вроде как обрела новую жизнь. Удачной игры!