Одобрено Линия огня. Анатомия аддикции в погоне за пульсом жизни. | Нечаев Константин Алексеевич. [BADCOP]

[Konstantin Nechaev]

​

Глава 1: Песок, Кровь и Тишина​

(Сирия, 2021 год)​

Дыхание. Оно было моим первым противником. Тяжелое, рваное, словно я вытаскивал его из цепкого, липкого вязкого воздуха. Каждый вдох – раскаленный уголь, обжигающий легкие. Воздух здесь, в этой проклятой долине, казался не воздухом, а едким дымом, который сочился из самой земли. Солнце – раскаленная сковорода, которая выжигала не только кожу, но и саму душу. А мы… мы превращались в тени. Тени, которые двигались по выжженной земле.
Олег. Он лежал в нескольких метрах. Слишком близко. Слишком тихо. Его глаза, широко раскрытые, смотрели куда-то вдаль, за горизонт, туда, где, возможно, еще было что-то, кроме этого песка и этой крови. Черная, густая кровь. Она расползалась по его форме, как зловещий узор, впитываясь в песок, который, казалось, с жадностью вбирал в себя все – и жизнь, и смерть.
Я слышал крики. Да, слышал. Но они были как звуки из другого измерения. Отдаленные, приглушенные. Здесь, внутри меня, царила другая реальность. Вакуум. Пустота. Я смотрел на Олега, на его неестественно вытянутое тело, и не чувствовал ничего. Ни страха, который сковал бы меня. Ни жалости, которая заставила бы рыдать. Ни злости, которая бы дала мне силы. Только холод. Не тот холод, что пробирает до костей, а тот, что замораживает душу.

- Костя! – голос Макса. Он прорывался сквозь эту тишину, как луч света, но свет этот был болезненным.

Макс пытался что-то сделать с Олегом. Что-то, что уже давно перестало иметь смысл. Но он пытался. Его руки, сильные, но сейчас дрожащие, суетились.
А я… я просто смотрел. Смотрел на детали. На каждую трещинку на бронежилете Олега. На капельку крови, застывшую на его реснице. На паутину пыли, что осела на его щеке. Это было как слайд-шоу, но не ускоренное. А наоборот. Замедленное до бесконечности. Каждый кадр – высечен в памяти с такой четкостью, что казалось, я могу потрогать эту пыль.

- Костя, блять, помоги! Он вытекает! – Макс дернул меня за руку. Его хватка была отчаянной.

Я медленно повернул голову. Его лицо. Оно было искажено. Ужасом? Отчаянием? Я не знал. Но в его глазах, которые еще час назад горели жизнью, теперь была лишь боль. И я… я смотрел на него, и внутри меня не шевелилось ничего. Ничто.
Я помню, как Олег привез мне фотографию своей невесты. Молодой, улыбающейся. Он говорил о маленькой даче, о тихой старости. Он был живым. Он был наполненным. А теперь… теперь он был здесь. И я, глядя на него, на эту пустоту, которую он оставил, чувствовал, как внутри меня что-то умирает. Умирает окончательно.
Я не чувствовал холод металла оружия в руке. Он стал продолжением моей руки, не вызывая никаких ощущений. Не ощущал искаженного восприятия, которое обычно приходило в моменты реальной опасности. Не ощущал ничего. Будто меня самого отключили. Будто сбой произошел не в голове, а во всем теле. Все мои чувства, все мои рецепторы – они просто перестали работать. Это было не просто отсутствие эмоций. Это было полное, абсолютное отключение.​

Макс тянул меня. - Вставай, нужно сваливать нахуй отсюда! Я поднялся. Ноги двигались сами по себе. Я чувствовал, как песок скрипит под подошвами моих ботинок. Чувствовал вес автомата. Но я не чувствовал себя. Я был как кукла, которой дергают за ниточки. Пустая оболочка.​

Вернувшись в лагерь, меня отвели в сторону. Кто-то что-то говорил. Проверяли, ранен ли я. Я не слушал. Я смотрел на свои руки. На них не было крови. Но внутри меня была какая-то грязь. Невидимая. Неотмываемая.
Именно тогда я понял. Понял, что этот мир, мир, где я когда-то чувствовал себя живым, где каждая секунда была наполнена смыслом, пусть даже самым страшным, – он меняет тебя. Он вытравливает из тебя все лишнее. Все, что делает тебя уязвимым. А потом… потом оставляет тебя наедине с этой пустотой. И ты начинаешь искать. Искать то, что заставит тебя снова почувствовать. Что-то, что вернет тебе этот укол. Этот электрический разряд.
Я начал жаждать его. Жаждать этого момента, когда ты на грани. Когда каждый твой нерв звенит от напряжения. Когда ты чувствуешь себя по-настоящему живым. Это стало моей новой реальностью. Моим новым голодом. И этот голод был неутолим. Он требовал все большего.
Возвращаясь домой, я смотрел на своих родителей, на их безмятежные лица, и чувствовал, как во мне нарастает отвращение. Не к ним. К себе. К той пустоте, которая их окружала, а я не мог ее заполнить. Я не мог дать им того, чего они хотели – увидеть во мне сына, а не призрак. Я чувствовал себя чужим. И этот голод… он становился только сильнее.​

Глава 2: Игра в Тишине​

(Тула, 2022 год)
Тишина. Она была такой же густой, как воздух в Сирии, но совсем другой. Не пропитанной страхом и пылью, а какой-то… пресной. Безвкусной. Я вернулся домой, в эту квартиру, где каждый предмет кричал о прошлом, которого я больше не мог принять. Пельмени на столе. Фотографии на полке. Лица родителей, которые смотрели на меня с такой теплотой, что мне хотелось отвести взгляд.​

- Кость, ну ты совсем похудел – мать смотрела на меня с беспокойством. Она пыталась накормить меня, укрыть, вернуть в тот мир, из которого я вынырнул. Но ее забота казалась мне чужой. Словно она пыталась залечить рану, которая была не на теле, а где-то глубоко внутри.
- Да нормально – ответил я. Голос мой был ровным, как стена. Я старался не показывать ничего. Ни этой пустоты, которая разрасталась внутри меня. Ни этого зуда, который начал появляться где-то под кожей.
Отец пытался говорить о работе. О том, что нужно искать место. - Ты же у нас юридически подкованный – говорил он. – Вот, найди себя в прокуратуре. Или в суде.​

Я слушал их, кивал. А внутри меня разворачивалась другая игра. Игра, которую я сам себе устраивал. Чтобы хоть как-то заглушить эту тишину. Чтобы хоть как-то почувствовать, что я еще жив.​

Например, мытье посуды. Раньше я делал это автоматически. Просто складывал тарелки в раковину. Теперь это стало чем-то большим. Я начал ставить себе задачу. - Мой посуду быстрее, чем обычно. Поставь тарелки ровно, как мишени. Каждый вымытый предмет – это победа. Я ускорялся. Чувствовал, как руки двигаются быстрее, как вода брызгала. Это был маленький, почти незаметный всплеск. Но это было что-то.

Или, когда я шел по улице. Я мог вдруг остановиться, начать идти зигзагами, как будто уворачивался от невидимых пуль. Или, когда видел кого-то, кто смотрел на меня слишком долго, я мог внезапно толкнуть его. Не сильно, не для того, чтобы спровоцировать драку. А чтобы почувствовать его реакцию. Его удивление. Его ответное напряжение. Это был маленький тест. Тест на то, жив ли я еще.
Однажды, когда мы сидели ужинать, отец начал рассказывать какую-то длинную историю о своем коллеге. Я слушал его, но взгляд мой скользнул по его руке, которая лежала на столе. И я вдруг почувствовал этот зуд. Этот внутренний зуд, который требовал действия.
Я взял нож. Медленно, как бы невзначай, провел им по краю стола. Острием. Не сильно, но достаточно, чтобы услышать тихий скрип. Отец замолчал. Мать испуганно ахнула.​

- Что ты делаешь? – спросила мать. В ее голосе звучал страх.​

Я посмотрел на нож. На царапину, которая появилась на полировке. И почувствовал легкий, почти неуловимый всплеск. Это было не боль. Это было… пробуждение.​

- Просто… проверяю – ответил я. – Инструмент.​

Отец смотрел на меня. В его глазах была тревога. Он не понимал. Никто из них не понимал. Они видели во мне сына. А я был призраком. Призраком, который пытается найти себя в этом мире.
Я знал, что это неправильно. Знал, что это ведет меня куда-то не туда. Но я не мог остановиться. Этот внутренний голод, он был сильнее. Сильнее логики. Сильнее здравого смысла. Он требовал своего. Требовал действия. Требовал риска.

Глава 3: Цена перевода
(Тульская военная комендатура, 2022 год)​

Прапорщик, который оформлял мой перевод, смотрел на меня, как на идиота. - Нечаев, ты уверен? – спросил он, склонив голову набок. – Ты же вроде как при коменданте был? Там карьера, вся тема. Сейчас же потеряешь почти всё.​

Я лишь кивнул. Карьера… Да, была у меня карьера. Была “стабильность”. Было… ничто. А тут, в Тульской комендатуре, все стало… иначе. Я научился чувствовать. Научился рисковать.
Здесь было… грязно. Не в физическом смысле. А в моральном. Здесь было много мелких взяток, нелегальных сделок, крышевания. Я смотрел на это. Наблюдал. Но молчал. Не потому, что боялся. Просто не видел в этом смысла. До тех пор, пока…
В одной из операций я задержал нескольких военнослужащих. Мелочь: продавали топливо. Доложил начальнику. Тот распорядился отпустить, “не поднимать шумиху”. Я, конечно, послушался. Но вечером… вечером, в голове моей начался настоящий ад. Я просто не мог уснуть.
Меня душило. Душило понимание того, что все вокруг… продажны. Что ты можешь делать правильные вещи, но это никому не нужно. Что все просто… “крысятничают”. И я почувствовал этот зуд. Тот самый зуд, который возникал, когда я был на грани.
Я стал искать. Искать ситуации, в которых мог бы почувствовать себя живым. Искать моменты, когда я мог бы испытать это снова.
Я начал ходить в патрули. По ночам. Когда все спали. Когда город засыпал. Я выходил один. Искал. Поджидал.
Помню, как однажды я задержал нескольких хулиганов. Драка в баре. Ничего особенного. Но, когда они попытались вырваться, я сжал кулаки. И я понял. Я почувствовал этот адреналин. Адреналин, которого я искал.​

- Нечаев! Ты что блять делаешь?! – кричал на меня начальник патруля. Он увидел, что я начал применять силу. Он видел, как я наслаждаюсь.​

Я смотрел на него. Я был на грани. Но в этот момент я почувствовал, что я сильнее. Я… я больше не хотел быть таким, как они. Не хотел закрывать глаза. Я хотел быть… настоящим.
Я подал рапорт на перевод. В Нижегородскую комендатуру. Сказал, что хочу больше практики, больше работы.​

Прапорщик хмыкнул. - Ты же знаешь, что там, в Нижнем, совсем другой контингент? Там не просто мелкое хулиганье. Там все серьезно.
Я улыбнулся. - Я знаю.
В тот день, когда я собирал вещи, ко мне подошел старлей Петров. Он был моложе меня. Но уже успел понять эту систему.
- Нечаев, – сказал он. – Ты же понимаешь, куда ты лезешь?
- Понимаю, – ответил я.
- Там, в Нижнем… там все по-другому. Там тебя сломают.
- Может быть, – пожал я плечами. – Но, по крайней мере, попробую.
Петров долго смотрел на меня. Потом тихо произнес: - Ты уверен, что тебе это нужно? Лучше подумай, пока не поздно.
Я посмотрел на него. И понял, что это… это уже не мое решение. Что все уже решено. Что этот “голод” уже поглотил меня.
Я вспомнил, как однажды я разговаривал с одним старым прапорщиком. Он служил еще в Советской Армии. И он сказал мне: - Если ты не найдешь свой путь в этой системе - то ты пропадешь.​

И вот я искал. Я искал свой путь. И, похоже, нашел. Путь на острие.
Я переехал. Нижегородская комендатура. Новый город. Новая служба. Новый… вызов.​

Глава 4: В Нижегородском Котле​

(Нижний Новгород, 2022 год)
Серые стены комендатуры сжимали меня, как старая, выцветшая одежда, которая уже не греет. Каждый день – повторение предыдущего. Патрули, доклады, разборки пьяных солдат. “Участки”, “задержания”, “доставление”. Слова, которые звучали как заклинания, но не приносили ничего, кроме удушающей скуки. Я искал. Искал тот самый укол, который заставил бы меня почувствовать себя живым. Но находил лишь пыль. Пыль обыденности.
Помню, как однажды мы задержали парня, который украл бутылку водки из магазина. Пьяный, оборванный. Я посмотрел на него, и понял – он не опасен. Он жалкий. А я… я искал опасность. Искал вызов.​

- Оформляйте – сказал мой напарник, сержант Синицын.​

Я кивнул. Но внутри меня что-то скрежетало. Это было нежелание справедливости. Это было желание другого. Желание той искры, которая заставляет тебя чувствовать.​

- А что, если он не просто украл? – спросил я, сам не зная, откуда взялись эти слова. – Что, если он что-то скрывает?
Синицын посмотрел на меня с недоумением. - Что ты несешь, Нечаев? Он пьян. И он вор. Ему место в дис.бате.
- А вдруг у него есть что-то опасное? Что-то, что он пытается скрыть? – я говорил, и сам чувствовал, как слова выходят из меня, как будто чужие. Я пытался разжечь огонь. Разогреть эту серую, унылую атмосферу.
Синицын усмехнулся. - Ты, Нечаев, заработался или что? Оформляй быстрее. Я не хочу здесь с тобой сидеть пол ночи.​

Я вышел на улицу. Ветер хлестал по лицу. Холодный. Но не тот, что греет. А тот, что замораживает. Я смотрел на город. На его огни. И чувствовал, что я здесь лишний. Что эта жизнь – не моя.
Мой “голод” становился все сильнее. Он требовал своего. Он требовал настоящего. Настоящей опасности. Настоящего риска.
Однажды, после очередной бессмысленной операции, где мы задержали пару пьяных хулиганов, я понял. Понял, что больше не могу. Не могу терпеть эту скуку. Эту пустоту.​

Я подошел к Круглову. - Товарищ майор, я хочу написать рапорт, по собственному.
Он удивленно поднял брови. - Редко ко мне заходят с такими дилеммами. Ты уверен, мамлей?
- Уверен, – ответил я.
Круглов посмотрел на меня с жалостью. - Ты еще молод.Не губи свою жизнь.
Я улыбнулся. - Моя жизнь уже загублена. А теперь я ищу, как ее спасти.​

Я ушел. Ушел из этой тишины. Из этой предсказуемости.
Я искал. Искал место, где моя “хватка” будет востребована. Где мой “голод” будет утолен. Где я смогу найти себя.
Прошло некоторое время. Я перебивался случайными заработками, искал. И вот, на одном из объявлений я увидел то, что искал.
“Взрывотехник в ОМОН ‘Беркут’”.
Я подал документы. Прошел все необходимые проверки. И вот я здесь. В Нижегородском ОМОНе. Не просто сотрудник, а взрывотехник. Специалист по тому, что может разрушить все. И восстановить.
Новый город. Новая служба. Новый… вызов.​

- Добро пожаловать в пекло – сказал мне мой новый напарник, здоровяк по имени Сергей, когда я впервые вошел в помещение, пропахшее порохом и металлом. – Здесь либо ты, либо тебя. Выбирай как по душе.
Я улыбнулся. - Я выбрал.​

Глава 5: Игра Смерти​

(ОМОН “Беркут”, Нижегородская область, настоящее время)
Помещение, где хранилась взрывчатка, пахло смертью. Не той смертью, что в Сирии, где ты видел ее воочию, где чувствовал ее дыхание на своей коже. Здесь она была законсервирована, упорядочена. Как опасная игра, которая ждет своего часа.
Я стоял перед верстаком, заваленным инструментами. Инструментами, с помощью которых можно было создавать разрушение. И созидание. Или, скорее, создавать возможность для разрушения.​

Сергей, мой напарник, улыбнулся. - Поздравляю, Нечаев. Ты теперь Бог самой смерти. Или хотя бы его младший помощник, хах. - усмехнулся напарник.​

Я осмотрелся. В этом месте было жутковато. Полки, забитые тротиловыми шашками, детонаторами, проводами. Смерть в ящиках. Смерть, ожидающая команды.​

Первые дни были школой. Сергей, хоть и был здоровяком, оказался хорошим учителем. Он показал мне основы, правила безопасности, технику работы. - С взрывчаткой шутки плохи, – говорил он. – Один неверный шаг – и все ебать, только ножки, да ручки разбросаны по землице.​

Но я не боялся. Я чувствовал только… интерес. Интерес к этой механике. К этой игре. К этой возможности. Я быстро учился. Я запоминал все. Я чувствовал, как во мне разгорается этот огонь.
Первым моим заданием была проверка подозрительного предмета, обнаруженного в жилом доме. Старая граната. Неактивная, но… вдруг что-то. Адреналин ударил в голову, когда мы ехали на место. Сирены, мигалки. Знакомая картинка. Я чувствовал, что я на своем месте.
Осмотрев гранату, я понял, что она учебная. Учебная, но… Я все равно чувствовал этот трепет, когда начал ее обезвреживать. Как будто я касался чего-то священного. Или чего-то запретного.
Потом были учения. Полигон. Взрывы. Грохот. Дым. Я стоял рядом, наблюдая. Оценивая. Учился.
Я научился собирать бомбы. Учился обезвреживать. Учился видеть, как работает эта смертоносная машина. И с каждым разом я чувствовал, как мой “голод” становится все сильнее.
Мне требовалось все больше. Больше риска. Больше адреналина.
Помню, как однажды мы отрабатывали штурм здания. Я должен был заложить взрывчатку. И вот, я стоял перед дверью. Заложил заряд. Подождал. А потом… вместо того, чтобы отойти, как положено, я остался у двери.​

Сергей, конечно, заорал. - Нечаев! Ты нахуй творишь?!​

Я же стоял. Слушал, как тикает таймер. Слушал, как пульсирует кровь в висках. Я чувствовал, как каждый нерв напряжен. Это было… великолепно.
Взрыв. Грохот. Дверь вылетела с петель. Я почувствовал жар. Я почувствовал запах пороха. И… я почувствовал себя живым.
После этого случая меня вызвал к себе Круглов. Тот самый Круглов, который раньше командовал комендатурой.​

- Ты понимаешь, что ты мог погибнуть? – спросил он. – Ты понимаешь, что ты подвергал опасности всю, мать его, группу?
Я кивнул.
- Что тобой движет? – спросил он. Вопрос, который я слышал уже много раз.
- Я просто выполнял свою работу. – ответил я.
Круглов покачал головой. - Ты опасен, Нечаев. Ты не можешь контролировать себя.
- Я контролирую ситуацию, – ответил я.
- Ты контролируешь только свои ощущения – поправил Круглов. – И это – пиздец проблема.​

Но я уже не слышал его. Я видел только взрыв. Я чувствовал только адреналин. Я знал, что это моя жизнь. Моя игра. И я буду играть в нее до конца.​

Глава 6: Цена Промедления​

(Нижегородская область, 2023 год)​

- Что-то подозрительное, – прохрипел Синицын, наш водитель и старейший в команде. – Лежит там, у оврага. Как будто прикопано.​

Я напрягся. Этот “голод”, который уже стал моим спутником, мой внутренний компас, начал бить тревогу. Что-то здесь было не так. Чувство знакомого напряжения, как перед штормом.
Мы подъехали ближе. Действительно, на земле виднелась небольшая насыпь, замаскированная ветками. Стандартная схема. Но что-то в ней выглядело… неумелым. Слишком очевидным.​

- Похоже на самоделку, – пробормотал я, осматривая место. – Слишком грубо, но профессионально сделано.
Сергей, мой напарник, подошел, присел на корточки. - Похоже на то. Но кто и главное зачем?
Я почувствовал, как пульс участился. Это было оно. Ощущение. Не просто интерес – жажда. Жажда докопаться до сути. До сути этой угрозы.
- Не трогай руками блять! – предупредительно вскрикнул Сергей. – Сделаем аккуратно.
Мы приступили к работе. Каждый наш шаг – выверен. Каждое движение – точное. Мы снимали верхний слой земли, осторожно, чтобы не задеть. Внизу показался пакет. Черный, плотно упакованный.
- Похоже на пластид – сказал я, осматривая его. – Или что-то похожее. Не стоит рисковать.
Сергей кивнул. - Выносим. Аккуратно.​

Мы аккуратно извлекли пакет. Относительно небольшой. Но я знал, что такие вещи могут творить чудеса. Или кошмары.
По дороге обратно, в штаб, я чувствовал, как напряжение не спадает. Наоборот, нарастает. Я смотрел на пакет, лежащий на заднем сиденье. И думал. Думал, кто мог его сделать. Зачем. И как это использовать.​

- Может, кто-то хочет предупредить нас? – предположил Синицын. – Типа, смотрите, какие мы крутые, туда-сюда?
- Нет, – ответил я. – Это не предупреждение. Это вызов.​

В штабе нас уже ждали. Доклад. Передача пакета. Рапорт. Все шло своим чередом. Но я чувствовал, что это не конец. Это только начало.​

Начальник управления, полковник Ильясов, осмотрел пакет. - Хорошая работа, ребята. Вы предотвратили беду.
Но я не чувствовал облегчения. Я чувствовал… пустоту. Как будто я сделал что-то важное, но это не принесло мне удовлетворения.
- А что с этим делать будем?”– спросил я, глядя на пакет.
Ильясов пожал плечами. - Послезавтра отравим в ФСБ и забудем. Это их головная боль.​

Забудем. Я не мог забыть. Эта история не давала мне покоя. Что-то в ней было… нелогично. Слишком просто.
Вечером, в своей квартире, я не мог уснуть. В голове крутилась мысль. Эта бомба. Она была сделана слишком профессионально. Слишком качественно. Для чего? Просто так?
Я начал копать. Нашел информацию о подобных находках в соседних регионах. О группировках, которые используют подобные методы. И понял. Понял, что это не просто случайность. Это часть чего-то большего.​

Я вернулся в штаб. Нашел Круглова. - Товарищ майор, я думаю, это не конец.
Круглов посмотрел на меня. - Что ты несешь, Нечаев?”
- Эта бомба… она была слишком хорошей, чтобы быть просто так.
Круглов усмехнулся. - Нечаев, ты опять начинаешь свою басню. Нам всем иногда кажется, что мы видим что-то большее, чем есть на самом деле. Иди отдохни.
- Но я чувствую, – настаивал я. – Чувствую, что это ловушка.
Круглов вздохнул. - Мы уже получили сигнал свыше. Говорят, это была просто попытка запугивания. Не более.
Я не верил. Не верил в эту простоту. Мой “голод” требовал большего. Требовал правды. Требовал реальной опасности.
- А если нет? – спросил я. – Что, если они хотят, чтобы мы расслабились?
Круглов махнул рукой. - Иди домой, Нечаев. Расслабься на диване. Ты слишком устал.
Я ушел. Но мысль не давала мне покоя. Я чувствовал, что что-то упущено. Что-то важное. И это “что-то” могло стоить нам дорого.
На следующий день, ранним утром, раздался звонок. Тревожный. Явно не такой, как обычно.
- Взрыв на заводе! – вскрикнул Круглов, войдя в комнату отдыха в казарме. – Похоже, это та самая группа.
Я посмотрел на него. На его лице была паника. А на моем… на моем появилось что-то другое. Что-то, что напоминало мне о той жизни, которую я так искал.
- Я же говорил, – сказал я.
Круглов лишь покачал головой. - Езжайте. Разбирайтесь.​

Я пошел. Пошел туда, где горел огонь. Туда, где меня ждала настоящая игра. Игра со смертью.​

Глава 7: Осколки Детства​

(Нижний Новгород, детство – настоящее)
Запах пороха и металла в руках. Это мое настоящее. Но иногда, в тишине, когда город засыпает, а я один, я чувствую другой запах. Запах пыли. Запах старых книг. Запах моего детства.
Мне было лет семь, когда отец ушел. Не скандал, не крики. Просто ушел. Оставил мать одну, с ребенком. Мать, которая работала на двух работах, чтобы прокормить нас. Ее руки, вечно в мозолях. Ее глаза, вечно уставшие. Она любила меня, я знал. Но ее любовь была как далекая звезда – светила, но не грела.
Я рос сам по себе. Учился быть незаметным. Учился справляться сам. В школе меня считали проблемным. Дрался. Прогуливал. Носил в себе какую-то злость. Злость на мир, который казался несправедливым. На тех, кто был сильным и счастливым.
Однажды, я увидел, как мальчишки из моего двора издеваются над псом. Он был старый, больной. Они кидали в него камни. Я не знал, что делал. Просто ударил одного из них. Потом убежал. Спрятался в старом подвале. Сидел там, дрожал от холода и страха. И впервые почувствовал… не страх. А силу. Чувство, что я могу защитить. Что я могу защитить. Что я могу дать отпор.
Это чувство стало моим наркотиком. Наркотиком, который я начал искать. Искать снова и снова. Я искал то, что заставит меня почувствовать себя сильным. Чувствовать себя живым.
Помню, как в юности я увлекался экстримом. Прыжки с парашютом. Велосипедные трюки. Всё, что заставляло сердце биться чаще. Всё, что давало мне тот самый укол. Но со временем, этого стало мало. Нужен был все больший риск. Все большая доза.
Потом Сирия. Там я нашел то, что искал. Адреналин. Опасность. Чувство, что ты на грани. Но я потерял там что-то еще. Потерял Олега. Потерял часть себя. И вернулся другим. С опустошенной душой.
Переехал в Нижний Новгород. К новой жизни. К новой службе. Искал свой путь. И нашел его. В ОМОНе. В “Беркуте”. Там, где смерть – это не абстракция, а реальность. Там, где каждый день – это игра. Игра на грани.
Сейчас, когда я держу в руках взрывчатку, я чувствую не страх. Чувствую… силу. Силу, которую я искал всю жизнь. Силу, которую я нашел в этом хаосе. В этом огне.
Я знаю, что мой путь – это путь на грани. Путь, который может привести меня к гибели. Но я не боюсь. Я принял свой выбор. И я готов идти до конца.
Мое будущее – неизвестно. Может быть, я погибну. Может быть, совершу что-то ужасное. Но я знаю одно: я больше не буду прятаться. Я больше не буду бояться. Я буду жить. Жить на острие. Жить своей жизнью.​

 

[Konstantin Nechaev]

@Dendi Кейк к сожалению вне зоны доступа на данный момент. Прикреплю его сообщение. Добро от лидера получено на игру беда.

 

[Dendi]

Доброго времени суток.

Прочитаю, рассмотрю и дам ответ.

 

[protivnik]

очень красиво жёстк, делаешь

 

[Dendi]

Приятное повествование и в этом я солидарен с биографом, в целом нет нареканий.

Поэтому:

1. Для чего тебе нужна роль?
2. Как ты планируешь дальше развивать своего персонажа, имея эту плашку?
3. Какие ограничения могут быть у твоего персонажа в связке ОМОН + бэдкоп?

 

[Konstantin Nechaev]

Приятное повествование и в этом я солидарен с биографом, в целом нет нареканий.

Поэтому:

1. Для чего тебе нужна роль?
2. Как ты планируешь дальше развивать своего персонажа, имея эту плашку?
3. Какие ограничения могут быть у твоего персонажа в связке ОМОН + бэдкоп?

1. Хочу принести разнообразия на сервер. Достаточно часто встречаю бэдкопов у которых взятки, кражи и т.д.
2. Персонаж будет продолжать подавлять «свой голод», но вероятнее в моменте настанет та самая «точка невозврата», где ему уже не удастся, либо скрывать этот «голод», либо же вовсе вести свою профессиональную деятельность. Человек под адреналином - это человек который способен сделать многое не осознанно. Может персонаж и вовсе погибнет. Там уже как судьба покажет.
3. Никакой коррупции, в любых ее проявлениях, персонаж ее не принимает. Конечно же персонаж для подавления своего «голода» не будет зачастую «открыто» кого-то избивать и т.д. Это, как по мне, нарушение атмосферы. Вообщем, большая часть ограничений без плашки, с единственной вольностью на рукоприкладство, вплоть до тяжких.

Это все, что я вспомнил на «загруженную голову».

 

[Dendi]

Ну в целом ответ мне ясен. Мне интересно посмотреть, как голод заставит персонажа полностью морально деградировать.

Понимаешь ли ты в таком случае, что такая игра и такой сюжет могу привести к любому итогу, в том числе к уничтожению персонажа?

 

[Konstantin Nechaev]

Ну в целом ответ мне ясен. Мне интересно посмотреть, как голод заставит персонажа полностью морально деградировать.

Понимаешь ли ты в таком случае, что такая игра и такой сюжет могу привести к любому итогу, в том числе к уничтожению персонажа?

Конечно. В этом и есть весь сок такого сюжета. Ты никогда не знаешь чем обернется тот или иной поворот не туда.

 

[Dendi]

Прекрасно. Будем наблюдать за твоим сюжетом и дело не только в выездах) А в деструктивном внутреннем "я" персонажа.

Одобрено. Больше слотов в ФСВНГ нет.