Valery Dobroslavsky
Дружелюбный
- Сообщения
- 74
- Реакции
- 9
Глава 1: "Детство. Без выбора"
Доброславский Валерий Юрьевич родился 19 мая в Арзамасе, городе с узкими улочками и старыми домами, где провинциальная тишина соседствовала с суровой реальностью окраин. Его семья жила на улице Шевченко 30, в районе, где серые панельные пятиэтажки, облупившиеся подъезды и запах сырости создавали ощущение застывшего времени. Мать, Кристина Анатольевна, работала в местной столовой через улицу в местном районе. Её зарплата едва покрывала счета, а смены выматывали до изнеможения. Отец, Андрей Кузьмич, в прошлом электросварщик, к тому времени, когда Доброславу было четыре года, спился окончательно. Однажды он просто исчез, оставив за собой лишь пустые бутылки в углу и горький запах перегара в памяти мальчика. Кристина тянула семью в одиночку. Без алиментов, без помощи родственников, без надежды на перемены. Валера рано понял, что значит быть взрослым. В пять лет он уже умел разогревать кашу на старой газовой плите, потому что мать часто задерживалась на ночных сменах. Днём его оставляли с соседкой, Анне Дмитриевны, пожилой женщиной, которая больше дремала, чем следила за детьми. Валера проводил время у окна или во дворе, где старшие ребята курили в подъездах, а младшие играли в "кораблики" на утоптанной площадке. Район формировал его. Здесь всё было пропитано борьбой за выживание: пьяные крики за стенкой, сломанные качели, подростки, которые в двенадцать лет уже пробовали что-то посерьёзнее сигарет. Валера видел, как мать, вернувшись с работы, иногда ставила на стол бутылку водки с ларька. "Чтобы нервы успокоить", говорила она, глядя в пустоту. Он не винил её, но в нём росло убеждение, что рассчитывать можно только на себя. К семи годам он научился отличать палёную водку по запаху этикетки, однажды мать отравилась дешёвой бутылкой из ларька, и он запомнил этот урок. В школе Валера был чужаком. Учителя считали его проблемным: он молчал, сидел на задней парте, смотрел исподлобья. Уроки его не интересовали, а одноклассники казались слишком далёкими, будто из другой жизни. Он не искал конфликтов, но если его задевали, отвечал быстро и жёстко. В третьем классе он впервые показал характер: старшеклассник попытался отобрать у него рюкзак с пеналом, и Валера, не раздумывая, ударил его ногой в живот. Тот согнулся, а Валера просто убежал, не оглянувшись. После этого его начали обходить стороной. Школьный психолог пытался "разобраться" с ним, но Кристина отмахивалась: "Мальчик просто нервный, жизнь такая". На самом деле Валера не был капризным. Он был напряжённым, как сжатая пружина, потому что знал: не защитишь себя, раздавят. Этот урок он усвоил ещё в детском саду, когда старшие отбирали у него игрушки, а воспитательница лишь вздыхала. Отец объявился один раз, когда Валере было девять. Пьяный, в мятой куртке, он притащился к их квартире с мятой шоколадкой, которую, видимо, нашёл в кармане. Пытался говорить, бормотал что-то про "сынок, я вернусь". Валера смотрел на него молча, а потом захлопнул дверь. Мать, узнав, только вздохнула. После этого Костя вычеркнул отца из своей жизни. Он сидел в прихожей, обняв колени, и думал, что семья, это не про него. Единственным светлым пятном стал спорт. В 10 лет мать записала его в секцию Тхэквондо в местном клубе "Славянский". Она надеялась, что это "выправит" его, даст выход энергии. Тренер, Максим Витальевич, крепкий мужик с армейским прошлым, сначала настороженно относился к угрюмому пацану, который смотрел на всех как на врагов. Но со временем разглядел в нём искру. "У тебя внутри огонь, парень, говорил он. Направишь его в дело - станешь человеком. Дашь ему жечь тебя - пропадёшь". Валера молчал, но чувствовал каждое слово. На тренировках он выкладывался до дрожи в мышцах, учился держать себя в руках, бить точно и грамотно. Спорт стал его способом выжить, не сломавшись. К 13 годам Валера уже был не просто пацаном с Шевченко. Его уважали за то, что он не отступал, даже если противник был старше или сильнее. Он не искал драк, но если они находили его, решал всё быстро. Старшие ребята из района заметили это и начали подтягивать его к мелким "делам": сбегать за чем-то, передать пакет, постоять на шухере. Валера соглашался не ради денег или славы, а потому что впервые почувствовал себя нужным. Это было новое, почти забытое ощущение, и оно затягивало.
Глава 2: "Улица вместо школы"
К 14 годам Валера Доброславский стал своим на улицах Арзамаса. Это был тот возраст, когда ты уже не ребёнок, но ещё не взрослый, время, когда мир проверяет тебя на прочность. Для кого-то это были первые влюблённости, походы в кино, мечты о будущем. Для Валеры - новые пояса, серая куртка с капюшоном и постоянное чувство, что нужно быть начеку. Школа превратилась в пустую формальность. Он числился в девятом классе, но появлялся там пару раз в месяц. Учителя устали с ним бороться, директор только разводил руками: "Доброслав? Это не его судьба". Одноклассники избегали его, он был не из тех, с кем хотелось дружить. Дома контроля не было: мать работала сутками, приходила вымотанная, и их общение сводилось к коротким "как дела" и "ешь, что есть". Она не спрашивала про уроки, не проверяла тетради. Её жизнь была бесконечной борьбой, и Валера это видел. Район жил по своим законам. Пятиэтажки, ржавые гаражи, пустырь с футбольной коробкой, где никто не играл. Здесь всё решалось не словами, а делами. Уважение зарабатывалось кулаками или надёжностью. Валера выбрал второе, но первое всегда держал наготове. Благодаря своим ногам он умел держать удар и бить так, чтобы противник больше не вставал. Дрался он не ради удовольствия, а чтобы отстоять своё место и честь. Именно тогда он познакомился с Кириллом, парнем лет семнадцати или двадцати, легендой двора. Кирилл не учился, не работал, но всегда был при деньгах. У него был старый японский скутер, пачка "Парламент" в кармане и связи с теми, кто "решал вопросы". Он заметил Валеру, когда тот в одиночку раскидал двух пацанов, защищая младшего из соседнего подъезда. Кирилл оценил: "Ты норм, мелкий. Пойдём, потолкуем". Так началась их дружба. Сначала Кирилл давал простые поручения: постоять рядом, пока он договаривался о чём-то, передать пакет, забрать коробку из гаража. Валера делал всё чётко, без лишних вопросов. Потом задания усложнялись: съездить в другой район, забрать деньги, отвезти запчасти. Он не вникал, что именно делает, главное, что это работало. За одно из первых "дел" ему сунули пару тысяч рублей. Это были лёгкие деньги, но важные. Впервые в жизни его оценили. Он купил матери продукты, не потому, что она просила, а чтобы доказать: он тоже может. К 15 годам Валера стал частью дворовой жизни Арзамаса. Его знали как "Доброслав" или "мелкого с двора". Он уже понимал, кому можно доверять, кого держать на расстоянии, как вести себя, чтобы не вляпаться. Он не гнался за криминалом ради романтики - улица просто стала единственным местом, где он чувствовал себя на своём месте.
Глава 3: "Взрослая игра"
После девятого класса Валера поступил в арзамасский техникум на "автомеханика". Учиться он не хотел, но понимал: формально числиться где-то надо. К 16 годам он уже знал, как устроен двигатель, как собрать ездящую "девятку" из хлама и, главное, как на этом заработать не совсем честно. Техникум стал для него скорее прикрытием, чем местом для учёбы. Он появлялся там, чтобы сдать минимум зачётов, а всё остальное время проводил в гаражах или на "делах". К 17 годам Валера уже не бегал на мелкие поручения. Его начали звать на серьёзные задачи: подогнать машину под разбор, отвезти "товар" в соседний город, привезти запчасти без лишних вопросов. Он работал с теми, кого в Арзамасе называли "ребята с гаражей" группой парней, которые занимались перепродажей запчастей, перебивкой номеров и другими делами, о которых не говорили вслух. Через них Валера вышел на связи с Нижним Новгородом, где деньги крутились уже совсем другими суммами. Ключевой момент случился, когда ему было 18. Один из старших, Кирюха, крепкий мужик с татуировками на костяшках, предложил участвовать в "проверенном деле": перегон машины из Арзамаса в Гороховец. По бумагам она числилась битой, но на деле была перебита под заказ для клиента из соседнего региона. Валера повёл машину ночью, через пустые трассы, где только свет фар выхватывал куски асфальта. Всё прошло без сучка и задоринки. В Гороховец ему вручили конверт с деньгами, сумма в три раза больше, чем он когда-либо держал в руках. В тот момент он понял: всё, что было до этого, детские игры. С этого момента его жизнь окончательно повернула в сторону криминала. Валера стал частью отлаженного механизма. Он не был боссом, не светился на виду, но стал тем, на кого можно положиться. Его звали, когда нужно было перегнать машину, доставить "посылку" или уладить мелкий конфликт без лишнего шума. Он научился разбираться в документах, как подделать техпаспорт, как оформить машину так, чтобы она прошла проверку. Его репутация росла: "Доброслав не подведёт". К 20 годам он уже имел свою малиновую "Девятку", которую сам перебрал в гараже, и первую татуировку, "Ключ" на плече, символ одиночества и силы. Деньги текли стабильно, но он не шиковал. Купил матери новый холодильник, иногда подкидывал ей на лекарства, но не хвастался. В районе его уважали не за понты, а за надёжность. Он немного выпивал, не тусил по клубам, не тратил деньги на ерунду. Всё, что зарабатывал, либо уходило на жизнь, либо откладывалось "на чёрный день". Он знал, что в его мире этот день может прийти в любой момент. К 22 годам Валера уже работал не только в Арзамасе. Его связи в Нижнем Новгороде привели к новым "проектам". Один из них был связан с продажей угнанных машин через подставные фирмы. Валера отвечал за логистику: находил водителей, проверял маршруты, договаривался с "решалами" на постах ГИБДД. Он никогда не задавал лишних вопросов и не лез туда, куда не звали. Это спасало его от неприятностей. Однажды, правда, дело чуть не накрылось: машину, которую он вёл в Гороховец, остановили на трассе. Но Валера сохранил спокойствие, показал липовые документы, которые заранее подготовили, и отделался лёгким штрафом. Этот случай только укрепил его репутацию как человека с холодной головой. К 24 годам он стал своего рода посредником. Его знали в нескольких городах Нижегородской области. Он не был "боссом", но был тем, без кого многие дела не шли. Например, он организовал схему с продажей запчастей от угнанных машин: разбирали их в гаражах Арзамаса, а потом через знакомых в Нижнем Новгороде продавали как легальные. Это приносило хороший доход, но требовало осторожности. Один раз он чуть не попался, когда клиент начал задавать слишком много вопросов про происхождение двигателя. Доброслав выкрутился, но понял, что нужно быть ещё внимательнее. К 25 годам Валерий уже был глубоко в криминальном мире. Его круг общения сузился до тех, кто жил по тем же правилам: никаких лишних слов, никаких случайных людей. Он снимает квартиру у своего знакомого и получил регистрацию по месту жительства. Кристина к тому времени уже почти не спрашивала, чем он занимается. Она догадывалась, но молчала. Иногда он привозил ей деньги или продукты, но разговоры о его жизни не заводил. Его дела становились всё рискованнее. Один из эпизодов был связан с крупной партией "товара" - никто не говорил прямо, но Валера подозревал, что это были не только запчасти. Он организовал перевозку через несколько городов, лично проверяя каждый этап. Это был его первый опыт работы с людьми, которые не просто "решали вопросы", а имели связи на уровне региона. Деньги от этого дела позволили ему на время расслабиться, но он знал: чем выше ставки, тем дороже ошибка. Валера не строил планов на будущее. Он жил сегодняшним днём, понимая, что в его мире всё может закончиться в один момент из-за рискованных дел. Но внутри него всё ещё горел тот самый огонь, о котором говорил тренер. Он не знал, куда этот огонь его приведёт, но чувствовал: назад пути уже нет.
Доброславский Валерий Юрьевич родился 19 мая в Арзамасе, городе с узкими улочками и старыми домами, где провинциальная тишина соседствовала с суровой реальностью окраин. Его семья жила на улице Шевченко 30, в районе, где серые панельные пятиэтажки, облупившиеся подъезды и запах сырости создавали ощущение застывшего времени. Мать, Кристина Анатольевна, работала в местной столовой через улицу в местном районе. Её зарплата едва покрывала счета, а смены выматывали до изнеможения. Отец, Андрей Кузьмич, в прошлом электросварщик, к тому времени, когда Доброславу было четыре года, спился окончательно. Однажды он просто исчез, оставив за собой лишь пустые бутылки в углу и горький запах перегара в памяти мальчика. Кристина тянула семью в одиночку. Без алиментов, без помощи родственников, без надежды на перемены. Валера рано понял, что значит быть взрослым. В пять лет он уже умел разогревать кашу на старой газовой плите, потому что мать часто задерживалась на ночных сменах. Днём его оставляли с соседкой, Анне Дмитриевны, пожилой женщиной, которая больше дремала, чем следила за детьми. Валера проводил время у окна или во дворе, где старшие ребята курили в подъездах, а младшие играли в "кораблики" на утоптанной площадке. Район формировал его. Здесь всё было пропитано борьбой за выживание: пьяные крики за стенкой, сломанные качели, подростки, которые в двенадцать лет уже пробовали что-то посерьёзнее сигарет. Валера видел, как мать, вернувшись с работы, иногда ставила на стол бутылку водки с ларька. "Чтобы нервы успокоить", говорила она, глядя в пустоту. Он не винил её, но в нём росло убеждение, что рассчитывать можно только на себя. К семи годам он научился отличать палёную водку по запаху этикетки, однажды мать отравилась дешёвой бутылкой из ларька, и он запомнил этот урок. В школе Валера был чужаком. Учителя считали его проблемным: он молчал, сидел на задней парте, смотрел исподлобья. Уроки его не интересовали, а одноклассники казались слишком далёкими, будто из другой жизни. Он не искал конфликтов, но если его задевали, отвечал быстро и жёстко. В третьем классе он впервые показал характер: старшеклассник попытался отобрать у него рюкзак с пеналом, и Валера, не раздумывая, ударил его ногой в живот. Тот согнулся, а Валера просто убежал, не оглянувшись. После этого его начали обходить стороной. Школьный психолог пытался "разобраться" с ним, но Кристина отмахивалась: "Мальчик просто нервный, жизнь такая". На самом деле Валера не был капризным. Он был напряжённым, как сжатая пружина, потому что знал: не защитишь себя, раздавят. Этот урок он усвоил ещё в детском саду, когда старшие отбирали у него игрушки, а воспитательница лишь вздыхала. Отец объявился один раз, когда Валере было девять. Пьяный, в мятой куртке, он притащился к их квартире с мятой шоколадкой, которую, видимо, нашёл в кармане. Пытался говорить, бормотал что-то про "сынок, я вернусь". Валера смотрел на него молча, а потом захлопнул дверь. Мать, узнав, только вздохнула. После этого Костя вычеркнул отца из своей жизни. Он сидел в прихожей, обняв колени, и думал, что семья, это не про него. Единственным светлым пятном стал спорт. В 10 лет мать записала его в секцию Тхэквондо в местном клубе "Славянский". Она надеялась, что это "выправит" его, даст выход энергии. Тренер, Максим Витальевич, крепкий мужик с армейским прошлым, сначала настороженно относился к угрюмому пацану, который смотрел на всех как на врагов. Но со временем разглядел в нём искру. "У тебя внутри огонь, парень, говорил он. Направишь его в дело - станешь человеком. Дашь ему жечь тебя - пропадёшь". Валера молчал, но чувствовал каждое слово. На тренировках он выкладывался до дрожи в мышцах, учился держать себя в руках, бить точно и грамотно. Спорт стал его способом выжить, не сломавшись. К 13 годам Валера уже был не просто пацаном с Шевченко. Его уважали за то, что он не отступал, даже если противник был старше или сильнее. Он не искал драк, но если они находили его, решал всё быстро. Старшие ребята из района заметили это и начали подтягивать его к мелким "делам": сбегать за чем-то, передать пакет, постоять на шухере. Валера соглашался не ради денег или славы, а потому что впервые почувствовал себя нужным. Это было новое, почти забытое ощущение, и оно затягивало.
Глава 2: "Улица вместо школы"
К 14 годам Валера Доброславский стал своим на улицах Арзамаса. Это был тот возраст, когда ты уже не ребёнок, но ещё не взрослый, время, когда мир проверяет тебя на прочность. Для кого-то это были первые влюблённости, походы в кино, мечты о будущем. Для Валеры - новые пояса, серая куртка с капюшоном и постоянное чувство, что нужно быть начеку. Школа превратилась в пустую формальность. Он числился в девятом классе, но появлялся там пару раз в месяц. Учителя устали с ним бороться, директор только разводил руками: "Доброслав? Это не его судьба". Одноклассники избегали его, он был не из тех, с кем хотелось дружить. Дома контроля не было: мать работала сутками, приходила вымотанная, и их общение сводилось к коротким "как дела" и "ешь, что есть". Она не спрашивала про уроки, не проверяла тетради. Её жизнь была бесконечной борьбой, и Валера это видел. Район жил по своим законам. Пятиэтажки, ржавые гаражи, пустырь с футбольной коробкой, где никто не играл. Здесь всё решалось не словами, а делами. Уважение зарабатывалось кулаками или надёжностью. Валера выбрал второе, но первое всегда держал наготове. Благодаря своим ногам он умел держать удар и бить так, чтобы противник больше не вставал. Дрался он не ради удовольствия, а чтобы отстоять своё место и честь. Именно тогда он познакомился с Кириллом, парнем лет семнадцати или двадцати, легендой двора. Кирилл не учился, не работал, но всегда был при деньгах. У него был старый японский скутер, пачка "Парламент" в кармане и связи с теми, кто "решал вопросы". Он заметил Валеру, когда тот в одиночку раскидал двух пацанов, защищая младшего из соседнего подъезда. Кирилл оценил: "Ты норм, мелкий. Пойдём, потолкуем". Так началась их дружба. Сначала Кирилл давал простые поручения: постоять рядом, пока он договаривался о чём-то, передать пакет, забрать коробку из гаража. Валера делал всё чётко, без лишних вопросов. Потом задания усложнялись: съездить в другой район, забрать деньги, отвезти запчасти. Он не вникал, что именно делает, главное, что это работало. За одно из первых "дел" ему сунули пару тысяч рублей. Это были лёгкие деньги, но важные. Впервые в жизни его оценили. Он купил матери продукты, не потому, что она просила, а чтобы доказать: он тоже может. К 15 годам Валера стал частью дворовой жизни Арзамаса. Его знали как "Доброслав" или "мелкого с двора". Он уже понимал, кому можно доверять, кого держать на расстоянии, как вести себя, чтобы не вляпаться. Он не гнался за криминалом ради романтики - улица просто стала единственным местом, где он чувствовал себя на своём месте.
Глава 3: "Взрослая игра"
После девятого класса Валера поступил в арзамасский техникум на "автомеханика". Учиться он не хотел, но понимал: формально числиться где-то надо. К 16 годам он уже знал, как устроен двигатель, как собрать ездящую "девятку" из хлама и, главное, как на этом заработать не совсем честно. Техникум стал для него скорее прикрытием, чем местом для учёбы. Он появлялся там, чтобы сдать минимум зачётов, а всё остальное время проводил в гаражах или на "делах". К 17 годам Валера уже не бегал на мелкие поручения. Его начали звать на серьёзные задачи: подогнать машину под разбор, отвезти "товар" в соседний город, привезти запчасти без лишних вопросов. Он работал с теми, кого в Арзамасе называли "ребята с гаражей" группой парней, которые занимались перепродажей запчастей, перебивкой номеров и другими делами, о которых не говорили вслух. Через них Валера вышел на связи с Нижним Новгородом, где деньги крутились уже совсем другими суммами. Ключевой момент случился, когда ему было 18. Один из старших, Кирюха, крепкий мужик с татуировками на костяшках, предложил участвовать в "проверенном деле": перегон машины из Арзамаса в Гороховец. По бумагам она числилась битой, но на деле была перебита под заказ для клиента из соседнего региона. Валера повёл машину ночью, через пустые трассы, где только свет фар выхватывал куски асфальта. Всё прошло без сучка и задоринки. В Гороховец ему вручили конверт с деньгами, сумма в три раза больше, чем он когда-либо держал в руках. В тот момент он понял: всё, что было до этого, детские игры. С этого момента его жизнь окончательно повернула в сторону криминала. Валера стал частью отлаженного механизма. Он не был боссом, не светился на виду, но стал тем, на кого можно положиться. Его звали, когда нужно было перегнать машину, доставить "посылку" или уладить мелкий конфликт без лишнего шума. Он научился разбираться в документах, как подделать техпаспорт, как оформить машину так, чтобы она прошла проверку. Его репутация росла: "Доброслав не подведёт". К 20 годам он уже имел свою малиновую "Девятку", которую сам перебрал в гараже, и первую татуировку, "Ключ" на плече, символ одиночества и силы. Деньги текли стабильно, но он не шиковал. Купил матери новый холодильник, иногда подкидывал ей на лекарства, но не хвастался. В районе его уважали не за понты, а за надёжность. Он немного выпивал, не тусил по клубам, не тратил деньги на ерунду. Всё, что зарабатывал, либо уходило на жизнь, либо откладывалось "на чёрный день". Он знал, что в его мире этот день может прийти в любой момент. К 22 годам Валера уже работал не только в Арзамасе. Его связи в Нижнем Новгороде привели к новым "проектам". Один из них был связан с продажей угнанных машин через подставные фирмы. Валера отвечал за логистику: находил водителей, проверял маршруты, договаривался с "решалами" на постах ГИБДД. Он никогда не задавал лишних вопросов и не лез туда, куда не звали. Это спасало его от неприятностей. Однажды, правда, дело чуть не накрылось: машину, которую он вёл в Гороховец, остановили на трассе. Но Валера сохранил спокойствие, показал липовые документы, которые заранее подготовили, и отделался лёгким штрафом. Этот случай только укрепил его репутацию как человека с холодной головой. К 24 годам он стал своего рода посредником. Его знали в нескольких городах Нижегородской области. Он не был "боссом", но был тем, без кого многие дела не шли. Например, он организовал схему с продажей запчастей от угнанных машин: разбирали их в гаражах Арзамаса, а потом через знакомых в Нижнем Новгороде продавали как легальные. Это приносило хороший доход, но требовало осторожности. Один раз он чуть не попался, когда клиент начал задавать слишком много вопросов про происхождение двигателя. Доброслав выкрутился, но понял, что нужно быть ещё внимательнее. К 25 годам Валерий уже был глубоко в криминальном мире. Его круг общения сузился до тех, кто жил по тем же правилам: никаких лишних слов, никаких случайных людей. Он снимает квартиру у своего знакомого и получил регистрацию по месту жительства. Кристина к тому времени уже почти не спрашивала, чем он занимается. Она догадывалась, но молчала. Иногда он привозил ей деньги или продукты, но разговоры о его жизни не заводил. Его дела становились всё рискованнее. Один из эпизодов был связан с крупной партией "товара" - никто не говорил прямо, но Валера подозревал, что это были не только запчасти. Он организовал перевозку через несколько городов, лично проверяя каждый этап. Это был его первый опыт работы с людьми, которые не просто "решали вопросы", а имели связи на уровне региона. Деньги от этого дела позволили ему на время расслабиться, но он знал: чем выше ставки, тем дороже ошибка. Валера не строил планов на будущее. Он жил сегодняшним днём, понимая, что в его мире всё может закончиться в один момент из-за рискованных дел. Но внутри него всё ещё горел тот самый огонь, о котором говорил тренер. Он не знал, куда этот огонь его приведёт, но чувствовал: назад пути уже нет.
