Alexey Gretckiy
Motion+
- Сообщения
- 15
- Реакции
- 25
Тихое детство в Южном
Я родился 19 ноября 1994 года в городе Южный, что в Нижегородской области. Детство моё было спокойным, даже размеренным. Отец владел небольшим строительным бизнесом, а мать преподавала историю в школе. Они всегда были для меня примером. Отец научил меня ценить работу, уважать тех, кто трудится, и никогда не бояться брать на себя ответственность. А мама старалась развить во мне любовь к знаниям и справедливости.
Но есть то, о чём я редко рассказываю. Отец, несмотря на внешнюю доброжелательность, был строгим, даже жёстким человеком. Я помню, как он заставлял меня с малых лет таскать тяжёлые доски на стройке, объясняя, что "мужчина не должен быть слабым". Иногда он мог резко прикрикнуть, если я делал что-то неправильно. Я тогда ещё не понимал, что эти моменты закладывали во мне ощущение, что я всегда должен доказывать свою силу, что мягкость — это слабость.В школе я часто ввязывался в конфликты. Не любил, когда обижают слабых. Помню, как в пятом классе один из одноклассников ударил мальчишку из младших. Я подошёл и врезал ему прямо в лицо. Тогда я впервые почувствовал, как злость может быть источником силы. Учителя часто говорили родителям, что у меня "трудный характер". Вроде и способный, но слишком вспыльчивый, слишком резкий.
Ночь, которая всё изменила
Всё изменилось, когда мне исполнилось 18. Родители стали жертвами криминальных разборок. Отец отказался участвовать в схемах местной группировки, которые хотели отмывать деньги через его бизнес. Он был принципиальным человеком и считал, что честь дороже денег. Они убили его и мать, чтобы послать сигнал другим.
Я вернулся домой поздно вечером и нашёл их тела. Этот момент навсегда запечатлелся в моей памяти. Я чувствовал себя беспомощным и сломленным. Тогда я впервые понял, что справедливость — это иллюзия, которой я цеплялся всё детство.
После этого я остался один. Родственники жили далеко, и их помощь была минимальной. Я продолжил учёбу, работал на нескольких подработках, чтобы выжить. На выпускном в школе мне предложили пойти в техникум, но я отказался. Тогда уже твёрдо решил, что стану полицейским. Это была не просто профессия — это была моя возможность взять под контроль хаос, который разрушил мою семью.
В пекле реальности
После поступления в "Нижегородскую академию МВД" моя жизнь изменилась. Учёба была тяжёлой, но я упорно шёл вперёд. Первые годы были наполнены теорией и тренировками, но уже тогда я понял, что в реальной жизни знания — это не всё. Моя цель была ясна: найти способ бороться с хаосом, который забрал моих родителей.После выпуска я не пошёл в патрульную службу. Мысли о рутинной работе и бумажной волоките меня не устраивали. Мне хотелось большего — доказать самому себе, что я способен справляться с вызовами. Рапорт на командировки в горячие точки стал для меня шансом проверить себя.В командировках всё оказалось сложнее, чем я ожидал. Вместо героизма и чётких целей — страх, грязь, усталость. Однажды наша группа попала под обстрел, и я был уверен, что это конец. Но, несмотря на всё, эти годы научили меня выживать и принимать решения, когда нет права на ошибку.
После возвращения из горячих точек я получил неожиданное предложение от старого сослуживца, с которым мы вместе служили. Он ранее был в СОБРе и сохранил связи с руководством подразделения. "Ты доказал, что можешь работать в сложных условиях. Почему бы не попробовать себя здесь?" — сказал он.
Экзамены в СОБР стали новым испытанием. Физическая подготовка, тактические тренировки, стрельбы, проверка психологической устойчивости — всё это заставило меня вспомнить горячие точки. После нескольких недель отбора я получил свой шеврон.
Теперь я был частью элитного подразделения, где можно было не только бороться с хаосом, но и использовать все свои навыки на пределе возможностей.
Сделка с дьяволом
Однажды во время операции против группы торговцев оружием я допустил просчёт. Мы получили информацию о сделке, но моя настойчивость провести задержание как можно скорее сыграла против нас. В итоге вместо главарей мы задержали лишь посредников, а основные фигуры успели уйти.
Через несколько дней после операции меня вызвал командир подразделения. Он сообщил, что один из криминальных лидеров, чьи интересы мы затронули, хочет "встретиться и обсудить". Это предложение не оставляло мне выбора — отказ мог означать новые осложнения для меня и дальнейшей моей службы.
Встреча прошла на нейтральной территории. Авторитет был спокоен, почти дружелюбен, но его слова звучали как предупреждение. Вместо угроз он предложил сделку: он поделится информацией о действиях конкурентов, а я, в свою очередь, закрою глаза на некоторые его операции, которые, по его словам, "не касаются жизни мирных людей".
Мне было сложно принять это предложение. В СОБР я шёл за справедливостью, а теперь стоял на грани компромисса с тем, против чего сражался. Но тогда мне казалось, что это единственный способ остаться полезным и удержать ситуацию под контролем.
Баланс на грани
Постепенно я начал понимать, что мир не делится на чёрное и белое. Есть лишь "результат" и "средства". Через год на службе я всё чаще прибегал к сомнительным методам, оправдывая это
борьбой за порядок.Например, был случай: задержанный, который избил до смерти молодую женщину, откупился от суда. Я пришёл к нему домой ночью и вбил ему в голову, что его жизнь будет кошмаром, если он ещё раз покажется в городе. В итоге он уехал, а я впервые почувствовал, что сделал правильное дело, даже нарушив закон.
Теперь я живу двойной жизнью. С одной стороны — офицер СОБР, с другой — человек, который пересёк черту. Я помогаю криминальному авторитету, но только в том, что считаю допустимым. Торговля наркотиками, убийства — это не моё. Но когда дело касается контроля и информации, я закрываю глаза.
Личная жизнь в тени прошлого
Я живу в старом доме, который достался мне от родителей. Это мой оплот, место, где я могу сбросить маску. Здесь я пытаюсь вспомнить, каким я был когда-то — тем мальчишкой, который верил в справедливость.
Иногда я чувствую себя разрушенным. Эти компромиссы разъедают меня изнутри, но я не могу остановиться. Я всегда говорю себе: "Главное — результат". Но что, если в один день я проснусь и пойму, что заблудился?
